Жизнь в том и состоит, чтобы вечно надеяться и вечно искать, миг, когда мы откажемся от поисков и надежды, должен быть мигом нашей смерти.
(Людвиг Тик, «Странсвия Франса Штернбальда»)
1. Вы человек взрослый и состоявшийся, и уже явно прошедший ту стадию лазанья на стенку от того, что что-то не получается. Вы достаточно уверены в себе, чтобы заниматься тем, что нравиться, и не трогать «не Ваше». Всегда предпочтете что-то новое, но старое-доброе забрасывать не будете, все-таки свое родное. Так что, думаю, Вы вполне спокойный и даже стабильный человек. Умны, обоятельны, способны легко и непринужденно создать атмосферу дороты и расположить человека к себе. Постоянны в своих увлеченияхи пристрастиях. Хорошо владеете собой, но всегда знаете, когда Вам можно побыть и без тормозов.
2. У Вас на многое есть свое личное мнение, даже если оно отличается о мнения прочих, это не мешает Вам оставаться при своем. Порой бываете чересчур настойчивы, тверды и даже жестки.
Этому шедевру 3 года, а он все так же эпичен. Нужно будет встретиться с Ю, выпить на двоих полтора литра когора и создать еще один "опус". Такие вещи нужно сохранять для потомков ящитаю.
Название: Случай в кабинете Автор: их два Фандом: ролевая игра loveLESS WORLD Персонажи: их двое Размер: маленький Жанр: опус… опустили Рейтинг: высокий!!! Предупреждение: рейтинг-то высокий! Дисклеймер: Ни от чего не отказываемся, хоть оно и не наше. Саммари: Бааа! Бааабочки! Летают. Не летают. Никто не летает.
ота!Она сидела обнаженная, если не считать нижнего белья, обуви и меховой шубы, небрежно накинутой на ее хрупкие плечи красноволосым мужланом… Она все еще наивно питала надежды на романтический вечер и томно вздыхала под дребезжание колес скользящих по кафелю, как ей казалось, невообразимо длинного коридора. Внезапно она почувствовала, как движение прекратилось, и неведомая сила увлекла ее за собой к небу… Лифт.
«Третьи сутки без сна, ах, бедный мой организм. Лекция, эти неблагодарный дети… Почему я все еще не дома?! Ах, насмешница судьба! Ромео, мой прекрасный принц, где же ты, любовь моя? Ёёё!» Вино, выпитое часом ранее… день рождения, презентация… есть ли разница? Ощутимо и больно. Очень больно и, казалось, неизлечимо сильно ударило в голову спиртное. - Баааа! Баааабочка! Что же ты тут делаешь? Торт на тебе… Ты… Мой пьяный бред, мое видение, о гений чистой красоты… Какой кошмар, схожу с ума и нет спасения...
Видимо, она очень много выпила, и ей даже стало очень стыдно, вроде, такая обаятельная и привлекательная женщина. А так напилась, что уже бабочки. Ночные.
- Простите меня! Простите! Я не специально! Мать моя! Я не могу! Спасите меня, спрячьте, а то они меня догонят, поймают и изнасилуют, я, конечно, понимаю, что женщина не особенно тяжелого поведения, но, я, тем не менее, не хочу быть изнасилованной кучей подростков, которые вопят и пускают слюни, в первый раз увидев настоящую женщину!
- Да-да, конечно, входите, только шубу снимите, а то жарко.
В голове медленно протекали, как опавшие листья, плывущие по спокойному ручью на равнине, мысли о будущей страшной ночи с этой прекрасной незнакомкой, которая вломилась, куда?.. В кабинет! В ее кабинет! В ее! В. - О, боже! Я же в своем кабинете. Что я здесь делаю?! Ночь, спать пора! Уснул бычок… Да.
----------
Все, что она могла вспомнить, это ослепительно яркий свет, так болезненно ударивший по ее прекрасным глазам (без зрачков). Нечленораздельные вопли и жадные потные руки, так грубо хватавшие ее и пачкающие не самую дешевую шубу, надо сказать. - Хэппи берздей – до боли знакомый голос. Боль! Какая болооль! Какая боооль! Коридор, еще один, двери повсюду, и…
----------
Мораль сей басни такова. Не ломись, куда не надо, а вломишься – получишь в дырку резиновую дрянь, вспоминая годы своей беззаветной юности, когда ты была влюблена в школьного красавца, а он, сука, пидаром оказался!
Заполняем "Я никогда не думал что..." 5 раз, и задаем это 5 людям.
Я никогда не думала, что продолжить эту фразу будет так сложно:
1) у меня в квартире будут жить 3(!) собаки; 2) меня начнет неслабо вставлять от невысоких мужчин; 3) на меня так откровенно будут вестись девушки; 4) я так сильно полюблю английский язык; 5) водка со швепсом, это чертовски вкусно!
Вообще-то, я никогда специально новых ПЧ не приветствую, потому что к моменту, когда на меня подписываются, где-то как-то уже с этими людьми общаюсь. А тут внезапно совершенно другой сценарий.
Ну, что я могу сказать. Я так люблю этот фанфик, что держалась, держалась и не удержалась в итоге.
Название:Оберег Автор:eliah.jan Гамма:nonjustice Пейринг: Джон/Шерлок Рейтинг: G Жанр: Adventure, пре-слэш. Размер: мини, чуть меньше 4000 слов. Дисклаймер: всё как положено, создателям. Саммари: Мог ли Джон Уотсон догадываться о том, что выжил на войне всего лишь для того, чтобы?.. Начитка:Bow Tie Музыка: Sigur Rós - Viorara Vel, Gregor Samsa - Abutting, Dismantling
Вернемся к переводам! Вообще, на моей совести всего-то один 20-минутный фильм и 7 страниц комикса, но я почти горжусь собой.
Только, Боже... к вопросу о совести - как у меня вообще язык поворачивается такое говорить, при том, что сама я английский, можно сказать, не знаю. Мой плюс в том, что я умею мотивировать и координировать. Так что, да, чтобы себя слегка оправдать, выражаю вот прямо тут огромнейшую благодарность [AtalantA] и <шелена>. Чувак, спасибо тебе за Time Warped! Шелл, твое знание слэнга бесценно! И отдельная и самая большая благодарность незаменимой и верной коллеге Citrum Nobile. Спасибо, что не можешь мне отказать ^_^
И, Baiba, тебе тоже спасибо, за подкинутую работу. Мы беремся. Оно потрясающе!
Так. Я это удалю завтра утром, пожалуй. Но надо куда-то откричаться, а все, как назло, свалили. Блииииин! Этот сукин сын так похож на Мэтта, мать его, Стоуна! Удалить его нахрен из вконтакта, чтобы не смотреть! Вздрочни на фото, называется... А я ведь собиралась ложиться спать в мечтах о своем светловолосом ясноглазом хирурге... Щаз! Сегодня внепланово - физики. Кудрявые низкорослые физики, что б их -_-
- Ты плачешь, Джон. - Извини… - Я не люблю, когда ты плачешь, но, должно быть, у тебя есть причина. - Мама не пускает меня к тебе... Она сказала, что я уже взрослый… что мне нужно дружить с другими мальчиками и девочками… сказала, что плохо, когда нет друзей... - У тебя нет друзей? Это меня очень удивляет. - Есть! Ты мой друг. Единственный друг, мне не нужны другие. - Мне лестно это слышать, Джон, очень. Но разве тебе не интересно было бы играть с другими детьми? Узнавать что-то новое. - Зачем? Ты самый умный, ты все знаешь. И ты умеешь летать! - Весомый аргумент.
Дракон улыбается и закрывает глаза, когда маленькие руки обнимают его широкую морду. Пальцы аккуратно гладят ребристую кожу, которая совсем чуть-чуть вибрирует под ладонями - это в горле рокочет тихий драконий смех.
- Мама говорит, ты ненастоящий… - шепчет мальчик, прижимаясь к дракону щекой. - Ооо! Как приземленно. - Но это неправда! Ведь ты настоящий. Настоящий же? - Что за глупости. Конечно, я настоящий.
Они лежат на зеленом холме. Маленький мальчик с пушистыми волосами цвета сухой травы и старый белый дракон.
- Джон. - Чего? - Что. - Что? - Ты должен послушать свою маму. Тебе нужны друзья, Джон. Я не хочу, чтобы ты был один. - Я не один. У меня ты есть. - Я должен уйти. - Куда? Надолго? Зачем тебе уходить, это же твой дом. - Это сложно объяснить. - Ты… ты умираешь? - Почему ты так думаешь? - Мама так говорит. Она говорит, что папа ушел. А он умер, я знаю. А она говорит… - Я не умираю. - Нет? - Нет. Но мне нужно уйти. - Когда? - Прямо сейчас. - Почему? Нет! Не уходи, пожалуйста! - Хорошо, Джон. Ты взрослый, ты должен понять. Хотя бы постарайся. Мне нужно уйти сейчас, потому что потом будет поздно. Я должен уйти до того, как ты меня забудешь. - Я тебя не…. - Джон. Я ведь умный и все знаю. Ты сам это сказал. Разве это не причина мне верить? Ты, конечно, имеешь право не отпускать меня… - А я могу? - Конечно, можешь. Я – твой дракон, Джон. Я могу остаться здесь до тех пор, пока ты не забудешь меня. - А что будет потом? - Потом я исчезну. - Совсем-совсем? - Верно. - Значит… если я отпущу тебя сейчас, мы еще увидимся. Да? - Молодец, Джон. Я в тебе не сомневался. Может быть, совсем чуть-чуть. - Значит, мы еще увидимся? - Конечно. - Обещаешь? - Больше того. Я это знаю. - Ты обещаешь мне? - Ты смешной. Разве обещания важнее точных знаний? - Пообещай. - Хорошо, Джон, хорошо. Я обещаю.
Мальчик улыбается. Дракон смотрит на него очень внимательно. Большие голубые глаза радостно блестят, а еще они все еще блестят от слез.
- Ты доволен, да? - Да. - Мне кажется, будет честным, если ты тоже мне пообещаешь одну вещь. - Конечно. Все, что угодно! - Не плачь по мне, Джон.
--------------------------------
Джон сидел на вершине утеса, третьего по высоте из тех, что возвышались над Дымчатым океаном в трех днях ходьбы. Или это было море, Джон не мог сказать точно. Он никогда не плавал дальше, чем на пару сотен метров от берега, чтобы порыбачить, а на имеющихся картах границ у этого чего-то похожего и на море и на океан не было.
Здешние карты, по мнению Джона, очень сильно нуждались в том, чтобы ими заинтересовались и привели в надлежащий вид. К сожалению, мало кто разделял его мнение. Возможно, дело в том, что Джону редко кто-то встречался, тем более кто-то хоть как-то интересующийся картами.
«Дымчатым» океан был назван действительно из-за дыма, а не из-за серых камней вдоль береговой линии или темного тумана, который собирался над водой осенью и в сезоны дождей.
Джон вытер лицо рукавом – дождь лил уже почти два часа. Ни палатки, ни плаща, ни даже теплой одежды, а над головой только небо и тучи. Но какая разница, он шел сюда всю ночь, и дождь – это точно не то, что прогонит его теперь. Джон поднял голову и увидел драконов.
Над скалистым уступом кружили вороны. Джон заметил их, когда онемевшие ноги и замерзшие руки заставили его подняться чтобы хоть немного пройтись.
Может, все дело в человеческом любопытстве, а, может, в простом отсутствии каких-либо дел, в любом случае, Джон спустился вниз. Он сильно порезал ладонь о выступающий камень, но это был выбор. Между последним в его жизни полетом - вниз головой на маленькие, но чрезвычайно острые береговые скалы и, пусть достаточно глубокой, но все же всего лишь раной. Джон в своем выборе усомниться просто не успел.
Птицы, которые привлекли его внимание, действительно были воронами, правда, все же отличающимися от тех ворон, которых знал Джон. Эти были в несколько раз крупнее. Возможно, поэтому звуки, которые они издавали, были громче, и, возможно, от этого казались устрашающими.
Джону не было страшно, ему было грустно. Стало сразу, как только он увидел, что же привлекло внимание ворон. Большой белый дракон с потрепанными крыльями лежал рядом с неглубокой пещерой. Он не спал, он был мертв, а вороны кружили над ним, садились на неподвижную спину и гулко каркали.
Мертвый дракон – это всегда очень печально. Но не это расстроило Джона так сильно, что он замер в стороне с опущенными руками и поникшей головой. Яйцо. Светло-серое, с бледно-черными рваными полосами. Всего одно яйцо, лежащее в пещере. «Естественный отбор», - как-то отстранено подумалось Джону. Дождь все еще лил, собирался в крупные капли на пепельных от редкой седины волосах, бил по щекам и стекал по лицу, помогая оплакивать умершего дракона и дракона, который даже не начнет жить.
Естественный отбор – очень сильное правило, один из главных законов Жизни. По иронии, это именно то правило, которое Человек одним из первых исключил из своего обихода.
Дракон вылупился через две недели. Целых две недели Джон почти не спал ночами и почти не выходил из своей хижины. Эти две недели – были самыми волнительными, но далеко не самыми тяжелыми из тех, что Джону представилось провести рядом с подрастающим драконом. Но ни тогда, ни потом, Джон не пожалел о своем выборе, сделанном на берегу Дымчатого океана под эхо каркающих ворон.
Имя пришло само. Из другой жизни, той, которую Джон забыл. Забыл не потому что захотел, это выбором не было. Просто, в той жизни случилось то ужасное, с чем люди не справляются. Джон не справился, но наверняка старался. Пожалуй, он боролся даже дольше, чем был способен. Просто Смерть – вот та самая вещь, с которой не справляются. И в некоторых, к счастью, редких случаях, Смерть, которая убивает, даже не является на самом деле собственной. Именно такая Смерть встретилась Джону, оставив после себя только имя.
- Шерлок! Шерлок перестань!
Дракон кусался. Джон часто смеялся, называя Шерлока "Драконом, рожденным для того, чтобы кусать его – Джона – за пальцы". Все потому, что Шерлок, вылупившись уже с рядом маленьких острых зубов, еще до того, как стряхнул остатки скорлупы – укусил Джона за безымянный палец левой руки. Может быть, ему просто нравился вкус Джона.
Дракон не мог спать один. После того случая особенно, когда Джон проснулся глубокой ночью, разбуженный отчаянным испуганным криком. Позже Джон затруднялся решить, на что этот крик был похож больше: на вопль крупной птицы или на плач младенца. Но тогда ночью Джон вспомнил, как плакали кролики. Он – маленький мальчик, стоит в кольце материнских рук, рядом плачет его сестра, а в десяти метрах от них горят клетки. В той далекой жизни его дед держал кроликов. До пожара. Шерлок бил крыльями и извивался как змея, которую бросили в костер. Они горели: лоскутное одеяло, старая соломенная подушка и две пожелтевшие простыни, - все то, что еще совсем недавно было лежаком, постелью Шерлока. А Шерлок, ничего не понимающий, запутавшийся в этих уже совсем ненужных тряпках, бился в огне и агонии, и плакал.
Дракон не мог спать один, и это создавало ряд проблем. Все дело было в горячем дыхании. От него загоралась ткань. Джон предпочел спокойный сон, свой и Шерлока, на жестком полу, удобному, но беспокойному сну для него и очередным страшным пыткам для Дракона. И это был совсем несложный выбор.
Шерлок долго не мог летать. Джон, так любивший наблюдать за летящими драконами, понял тогда, что совсем ничего не знает о драконьих полетах. А когда Шерлок, наконец, смог подняться в воздух, Джон очень ругал себя за то, что запрещал Шерлоку грызть камни. Одних крыльев было недостаточно. Но известняк, который так любил Шерлок, соединяясь с желудочным соком, давал водород, поднимающий дракона в воздух.
- Огонь, Шерлок! Огонь! Выпусти огонь!
Кричал с земли Джон. Сердце в его груди стучало очень больно, от долгой пробежки и сильного страха. Дракон почти скрылся в облаках, а Джон каким-то образом все еще мог разглядеть испуганные светло-голубые глаза, смотрящие на него с таким знакомым отчаянием. Шерлок был особенным драконом. Особенным для Джона, и еще потому, что боялся огня.
- Огонь! Шерлок! Огонь! Не бойся! Я обещаю, Шерлок, все будет хорошо! Выпусти огонь!
Шерлок тогда сильно повредил себе крыло, сломав одну из осевых костей. Он выпустил весь огонь. Очень сильно и очень быстро. Водород внутри закончился, а земля была еще так далеко. Шерлок просто замер в воздухе и рухнул на землю в нескольких десятках метров от Джона.
Позже, очень нескоро, Шерлок снова полетел. И лишь тогда Джон, оставшийся стоять на краю утеса и молча смотрящий улетающему дракону вслед, наконец, простил себя.
Часть 2
Джон падал так долго, что это стало похоже на полет. Он давно не смотрел вниз, уже видел, что внизу ничего нет, и вверху тоже ничего. Пустота следовала за Джоном, или Джон сам упрямо догонял ее, пока что-то сильное не схватило его за плечи и не рвануло вверх, подбрасывая в воздухе.
Почувствовать землю под ногами, руками и лицом, было удивительно и страшно. Джон лежал и не шевелился, только громко дышал, чувствуя, как кружится голова и дрожат руки.
- Зачем ты прыгнул с утеса?
Голос – низкий и глубокий, - показался Джону таким же ненастоящим, как маленькие камни под ладонями. И все же камни оставили на коже заметные следы, а от голоса по ней поползли очень настоящие мурашки. Но то, что Джон увидел, подняв голову, просто не могло быть настоящим.
- Зачем ты прыгнул?
У Дракона были холодные голубые глаза, Джон зацепился за них взглядом, чтобы удержаться в сознании. Глаза – это то, что может быть настоящим, это совсем не редкость, глаза есть у каждого, кто может видеть, и иногда даже у тех, кто не может. В глазах нет ничего странного.
- Зачем ты прыгнул, Джон? - Откуда?.. Моё имя.
Человеку очень сложно поверить в странные, невероятные вещи. И все же проще поверить в те, которые наименее невероятны. То, что дракон знал его имя – было очень странным. То, что его имя знал дракон – невероятным.
- Ты не узнаешь меня. - Нет. Конечно, нет! Как я могу тебя узнать, ты же… дракон!
Дракон молчал, стоял совсем рядом и очень внимательно рассматривал Джона. Сначала он смотрел сверху вниз, но потом наклонился, так, что Джон почувствовал, какое у дракона было горячее дыхание.
- О… ну конечно. Неожиданно и весьма, весьма интересно.
Глаза у дракона были умными, и холодным был только их цвет. На самом деле на Джона смотрели очень теплым, как дыхание, взглядом.
- Шерлок. Мое имя. Твое я знаю. - Откуда? - И ты не прыгал с утеса. - Нет. Но откуда? - Это несложно, попробуй догадаться сам. - Откуда?!
Джону показалось, что дракон торжествующе улыбнулся, перед тем как заговорил, быстро, но спокойно, вводя Джона в состояние так похожее на транс.
- В тебе нет желания умереть, ты не прыгал сам, тебя толкнули, но в радиусе десяти километров кроме нас - никого. Далее, твоя одежда. Ее нет. Да, ты этого даже не заметил. Ты смотришь только на мои глаза, потому что боишься посмотреть на меня целиком, мой вид либо пугает тебя, либо ты не привык видеть таких, как я. В тебе нет страха, но ты растерян. Вывод предельно простой – ты не из этого мира. Ты, судя по всему, не знаешь - кто ты, не знаешь - откуда ты и как оказался здесь. И своего имени ты не знаешь тоже. Джоном тебя назвал я. Это первое имя, которое ты услышал. Не просто услышал, услышал в виде обращения. Это внушение и самовнушение. Все просто.
Так Джон познакомился с Шерлоком – белым драконом, живущим в человеческой хижине на окраине широкой долины у высокого зеленого холма. Джон точно не знал, почему Шерлок его спас в тот памятный день и почему позволил жить вместе с ним. Но у него было целых два возможных ответа: его изучали; от него чего-то ждали, и одно, конечно же, не исключало другое. Дракон следил за ним, днем Джон чувствовал постоянный пристальный взгляд, а ночью слышал скрежет когтей по полу.
- Почему ты не спишь? - Потому что не сплю. - Это не ответ. - Это он и есть. Я действительно не сплю, Джон. - Совсем? - Почти.
Настоящий ответ Джон увидел сам. Спящий Шерлок был ужасен. То, как он скрипел зубами, царапал когтями пол, как дрожали его крылья и раздувались ноздри – все это было ужасно. Дракону снился кошмар, и Джон собирался разбудить его, но сон оказался слишком крепким. И все же когда Джон позвал Шерлока по имени и положил руку на вздрагивающую драконью голову, кошмар отступил. Джону даже показалось, что дракон тогда совсем незаметно улыбнулся.
Кожа Шерлока, как и его глаза, только казалась холодной. Она была сухая и очень теплая. Джон касался ее всегда, когда Шерлок спал, и иногда кожа становилась такой горячей, что обжигала руки. Он хорошо знал, что у основания шеи она более грубая, а под крыльями совсем тонкая и гладкая. Когда Шерлок распахивал крылья, Джон не мог заставить себя не смотреть, потому что его крылья, пусть и заметно несимметричные, были удивительными, и потому что Шерлок очень редко раскрывал их.
- Ты не летаешь из-за крыла? Оно болит? - Нет. Летать скучно. - Летать скучно?! Ты это серьезно? - Абсолютно. Земля где-то далеко внизу, а вокруг сплошные облака, скука. - Хотел бы я так скучать.
Джон снова падал. В лицо бил сильный ветер, и холодные скучные облака неслись прямо на него. Джон раскинул руки, широко раскрыл слезящиеся глаза, а между лопаток чувствовал крепкую теплую спину Шерлока. Джон падал в небо.
- Это… потрясающе. - Полет? - Твой полет.
Летящие драконы завораживали Джона. Шерлок показал ему место на берегу океана или, может быть, моря. Один из утесов, не самый высокий, но обзор именно с него Шерлок назвал «наиболее выгодным», Джон назвал его «потрясающим».
Драконы. Благородные изумрудные, некрупные с длинными гибкими хвостами цвета свежей травы, темно-бордовые с мощными крыльями, серые как пепел с серебристыми острыми шипами вдоль позвоночника, и черные, как ночь, с витыми рогами. Бесконечное множество, небольшие группы, и огромные стаи, закрывающие солнце дважды в год.
- Куда они летят? - Туда, где тепло. - Почему ты не летишь с ними? - Мне это не интересно.
Шерлок отказывался улетать, Джону иногда казалось, что дракон не улетает из-за него. Каждую зиму Шерлок сильно болел, каждую зиму Джон его лечил. А потом заболел Джон.
- Ты слышал о том, что сердце Дракона дарует бессмертие? - Нет. И что, это правда? - Нет. Лишь отчасти. Сердце дракона может отогнать Смерть. - Вы поэтому так долго живете? - Ты умираешь, Джон. - Умираю? С чего ты взял? То есть, конечно, умираю. Все мы умираем. Жизнь – дорога к смерти, так ведь говорят. По мне, звучит слишком пессимистично, пусть даже так и есть. - Нет, Джон. Ты умираешь. Умрешь совсем скоро. - Ты видишь будущее? И от чего я умру? От простуды? - От Смерти, Джон. Мы все умираем от Смерти. - Снова говоришь загадками. - Тебя беспокоят странные вещи. Я говорю тебе о смерти, о твоей смерти, но ты удивляешься не тому, что я говорю, а тому, как я говорю. - Хорошо, допустим, я вот-вот умру. И что прикажешь делать? - Ты можешь забрать мое сердце. - Что, вырезать его у тебя из груди и съесть? - Да. Это может помочь. - Нет. Я не стану забирать твое сердце. - Нет? - Конечно, нет, Шерлок! Я кто, по-твоему, варвар? Я скорее умру с радостью, чем стану убивать тебя.
Дракон стоял рядом с кроватью Джона и, возможно, впервые смотрел не на него. Тогда Джон протянул руку и впервые погладил дракона, не спящего дракона. Глаза Джона закрылись против его воли, он не мог, но так хотел смотреть на Шерлока в свои последние минуты. Он умирал, теперь это стало для него таким же очевидным как существование драконов. Шерлок сказал так, а Шерлок никогда не ошибался, Джон и сам чувствовал, что Смерть совсем рядом. Он начал замерзать, ощутил тяжесть в груди и почувствовал дыхание, теплое, удивительно, ведь дыхание Смерти всегда называют холодным.
- Что ты делаешь? - Я не могу этого допустить, Джон. Ты не умрешь. Не сейчас. - Слезь с меня! Шерлок, я не знаю, что именно ты собираешься делать, но, прошу тебя, перестань! - Не сопротивляйся, Джон. Возьми. Если ты не заберешь его, мне оно не будет нужно тоже. - Что? Твою жизнь?! - Только сердце. Джон, я прошу тебя.
Джон замер под сильными лапами и тяжелым телом. Шерлок прижимался к нему так сильно, что Джону было трудно вдохнуть, и совсем не из-за тяжести, из-за обжигающего тепла, которое передавалось от кожи к коже. Драконий хвост обвился вокруг правой ноги от бедра до самой щиколотки, и даже он был горячим. Джону казалось, что Шерлок разгорается изнутри, и его пугало то, что это могло быть правдой.
Шерлок мелко дрожал от сильного напряжение, и когда Джон обнял его за шею, намереваясь успокоить, тело дракона свело судорогой, а из горла вырвался тихий задавленный рев. И тогда Джон обнял его еще крепче, зажмурил глаза и уже не видел, только чувствовал, как забились большие прекрасно неодинаковые крылья, как огонь больно обжог шею и щеки, и как острые зубы вонзились в левое плечо.
--------------------------------
В момент, когда Джон открыл глаза, на жесткой кровати военного госпиталя, он помнил лишь поглотивший его огонь и острую боль в плече. Чуть позже он вспомнил вспышку мощного взрыва и догнавшую его пулю.
Часть 3
- Джон, милый, просыпайся. -------------------------------- - С возвращением, доктор Уотсон. -------------------------------- - Джон. Джон! Проснись, Джон!
Джон не может проснуться, он не хочет, и еще его ресницы как будто намертво склеились. Через плотный туман он видит прозрачно-голубые глаза и страх в этих глазах, и Джон кричит отчаянное: "Не бойся! У тебя же получилось! Ты летишь,.."
- Шерлок… - Пришел в себя, хорошо. У тебя истощение. Джон, сколько дней ты не ел? Тебе нужна глюкоза. Миссис Хадсон!
Джон смотрит на Шерлока, старательно смаргивает тяжелый сон и щурится, лицо перед его глазами расплывается, но упрямо не исчезает.
- Шерлок? - Да, Джон. Я рад, что ты меня узнаешь. Черт возьми, миссис Хадсон!
Шерлок обхватывает Джона за плечи, поднимает с пола, усаживает на диван, а у Джона в голове привычный серый туман и серое небо над серым океаном. Ему очень тяжело думать сейчас и очень тяжело смотреть, поэтому он закрывает глаза и почти сразу чувствует легкий удар по щеке.
Он не может спать, ему не позволяют, и Джон сам знает, что должен заставлять себя держать глаза открытыми, зацепиться за что-то взглядом, неважно за что именно. Он смотрит на Шерлока. У того бледная кожа, как у призрака или приведения. Но она всегда такая, почти белая и, должно быть, холодная. Джон проводит пальцами по щеке, которая должна быть холодной, и замирает - теплая. Кожа Шерлока неуловимо-знакомо теплая. "Почти горячая..." - думает Джон и начинает заваливаться на бок. Он уже готов упасть, но теплые руки мягко подхватывают его и резко возвращают в вертикальное положение.
- Ты не призрак. Ты вернулся. - Конечно, Джон. Это и мой дом тоже.
Джону должно быть просто показалось, что Шерлок растерянно потупил взгляд перед тем как исчезнуть - не дождался миссис Хадсон, занялся приготовлением чая сам. Джон не может спокойно сидеть, Джон так засыпает, поэтому он встает, осторожно подходит к Шерлоку и кладет руку тому на спину. Рубашка очень тонкая, Джон чувствует, что под тканью над левой лопаткой прячется тонкий шрам. Шерлок выпрямляется и замирает, когда Джон проводит по шраму пальцем, только уже через секунду поворачивает спокойное лицо и вопросительно смотрит.
- Я все это время думал, что ты был мертв, Шерлок. - Я бы умер и по-настоящему, Джон. С радостью, если бы понадобилось. - Я… рад, что не понадобилось.
Джон опускает руку и смотрит в сторону, на самом деле он хочет смотреть на Шерлока, но это вдруг совсем непросто. И когда Джон находит силы поднять глаза, Шерлок неуверенно обнимает его и несильно прижимает к себе. Джону остается только безвольно уронить голову на подставленное плечо.
- Ты жив, Шерлок... Боже, ты действительно жив…
И Шерлок говорит. Он обнимает Джона немного крепче и говорит, даже быстрее, чем обычно.
- Прости… Прости, Джон, я должен был так поступить. Только так я мог защитить тебя. Я непростительно сглупил, сделал свое слабое место настолько очевидным, нельзя было допустить того, чтобы по нему так же легко нанесли последний удар. Ведь я так долго искал тебя, Джон… - Искал? Подожди, о чем это ты?
Лицо Шерлока очень быстро меняется. Но Джон этого не видит, он только слышит, как меняется его голос. Теперь он звучит, кажется, привычнее, но почему-то Джон слышит в нем хорошо спрятанное болезненное разочарование.
- Мне повезло. Найти такого друга, как ты – это удача. Для тебя же не будет открытием тот факт, что ты мой единственный друг. Было бы слишком расточительным с моей стороны, позволить убить тебя.
Джон хлопает Шерлока по спине, поднимает голову и просто улыбается, широко и открыто. Такой ответ Шерлоку понять проще. Ему гораздо легче видеть, чем слышать, а некоторые вещи особенно.
Джон выпивает чай, три большие чашки, с большим количеством сахара. На языке сладко и терпко, а в голове все так же вязко и мутно, поэтому Шерлок настаивает на том, чтобы Джон лег спать. И Джон соглашается, потому что те несколько дней, которые он провел лежа на полу без сознания, совсем не были здоровым сном.
- Больше не бросай меня, Шерлок, - серьезно и спокойно говорит Джон, остановившись перед лестницей. - Больше не стану, - коротко отвечает Шерлок и, когда Джон уже закрывает за собой дверь, тихо добавляет, - Обещаю.
Джону снятся горящие кролики, и он очень рад проснуться. Ему нужно спуститься, от этой физической потребности у него сводит мышцы ног. Сейчас он должен быть не здесь, а внизу, потому что Шерлоку снится кошмар.
Шерлок спит. Сидит на диване с открытым на коленях нетбуком и закрытыми глазами. Джону почти страшно видеть это, или это не страх, а очень сильная боль у него в груди. У Шерлока сжаты кулаки и до скрипа стиснуты зубы, он резко вдыхает и со свистом выдыхает кажущийся раскаленным воздух.
- Шерлок.
Джон наклоняется и вытирает капли пота с горячих висков. Шерлок распахивает глаза, светло-голубые, испуганные, и Джон хочет заплакать, как когда-то очень давно, когда он был совсем ребенком.
Он убирает нетбук на стол и садится рядом, кладет на колени подушку, и смотрит на Шерлока. Джон молчит, зачем что-то говорить, ведь все понятно. Шерлок не может скрыть растерянности и надежды во взгляде, на что Джон только улыбается, снова молча и очень уверенно в чем-то. Тогда Шерлок поджимает губы и опускает голову Джону на колени, почти сразу все его тело расслабляется, а когда пальцы Джона начинают аккуратно гладить его по волосам, Шерлок не может и не пытается сдержать улыбку.
- Я боюсь поверить в то, что ты действительно настоящий, Шерлок. В то, что ты сдержал слово и не умер тогда... В то, что ты живой. - Конечно, я живой, Джон. Я жив, пока мое сердце в безопасности. - Значит… охранял свое сердце? - Нет, Джон. Не сердце. Сердце я уже очень давно отдал тебе.
--------------------------------
Первый раз Джон и Шерлок встретились, когда были совсем еще детьми. И пусть между двумя, да-да. двумя этими событиями прошло неодинаково много времени. Пусть их время текло в противоположных направлениях. На самом деле они просто очень долго шли друг к другу навстречу, крепко держась за руки.
Название: Кто ты, Джон? Автор:Bow Tie Бета:Citrum Nobile Персонажи: Джон/Шерлок, Майстрад (для тех, кому хотелось бы) Рейтинг: PG Жанр: ангст Дисклеймер: АКД, Гэтисc, Моффат Саммари: С каждым разом все сильнее Примечание: - на Sherlock BBC Fest. Non-kink 09.18 - автор заявки Спящий человек
- Джон. Первое слово, которое произносит невысокий мужчина с проседью в светлых волосах. В его позе напряжение, под глазами тени, на лбу обострившиеся морщины, в глазах усталость и почти скрытое беспокойство. - Мое имя. Джон, - его улыбка спокойная и уверенная. Шерлок впервые видит такую спокойную и уверенную улыбку. Так он считает. - Ретроградная амнезия, - спокойно поясняет Джон, - Ты не помнишь, это нормально.
У Шерлока болит голова и рябит в глазах. Голова. Она тяжелая и при этом пустая. Очень противоречивое и крайне неприятное ощущение.
Джон Уотсон живет вместе с Шерлоком уже два месяца – с его слов. Они соседи (уточняет Джон), и коллеги. Он военный хирург, получивший ранение и списанный, у него психосоматическая хромота и сестра-алкоголик - это Шерлок определяет сам. Повторно – по словам Джона.
Шерлока не прекращают мучить головные боли. Многодневная бессонница сменяется сутками непрерывного сна. Кровать с белым, постоянно влажным, несмотря на частую смену, бельем - жестким, маленьким, но отчего-то удобным диваном.
Джон контролирует процесс лечения. Джон контролирует режим питания. Джон контролирует чистоту его, Шерлока, чашки. Джон говорит, что это его чашка, только из нее Шерлок пьет только черный кофе без молока. Это важно, считает Джон, это может и должно помочь. Джон контролирует все.
Первым, Шерлок вспоминает ирландского сеттера, которого он сам хоронил на заднем дворе в возрасте семи лет. Вторым – Майкрофта.
- Это нормально, - постоянно повторяет Джон с той самой уверенной улыбкой, - Ранние воспоминания восстанавливаются быстрее. Бассейн ты можешь вообще не вспомнить. Бассейн – то место, где Шерлок получил серьезную травму. Когда Джон говорит о Бассейне, он, конечно, не замечая, перестает спокойно улыбаться. Это все, что знает Шерлок о Бассейне. Джон не рассказывает подробностей. Он объясняет это тем, что амнезия Шерлока может быть следствием не только серьезной черепно-мозговой травмы, но и носить психогенный характер. - Было бы неплохо, - добавляет Джон. И Шерлок понимает, что сам Джон хотел бы забыть то, что случилось в этом Бассейне.
Миссис Хадсон Шерлок вспоминает через две недели, проснувшись с острым желанием выпить чаю с ванильным печеньем. Лестрейда – через полтора месяца, во время одной из своих бессонниц. Он вспоминает Молли, Анжело, Салли и Андерсона. Вспоминает «Рэйчел», умирающего таксиста, Су Линь Яо, Конни Принц. Мориарти. Бассейн.
- Кто ты? Вопрос, который слышит Джон, спустя два месяца после Бассейна. Он хмурится долю секунды, потом свое место занимает его уверенная улыбка. От нее Шерлоку впервые становится неприятно. - Ты вспомнишь, Шерлок, очень… - Я вспомнил, Джон, - мгновенно перебивает его Шерлок, - бассейн, Мориарти, снайперы. Он неторопливо пересекает гостиную, останавливаясь перед Джоном. - Кто Ты?
2
Джон остается жить на Бейкер-Стрит. Несмотря на то, что Шерлок не узнает его. Несмотря на то, что не верит теперь ни единому его слову. Несмотря на то, что считает его шпионом. Майкрофта или Мориарти – не имеет значения.
Шерлоку не скучно. Его новая загадка – Джон Уотсон. Военный врач, упрямо и уверенно убеждающий его в неверных фактах.
- Таксист, Шерлок! – в тихом отчаянии произносит Джон в один из вечеров. - С аневризмой, да, прекрасно помню. - Я застрелил его, черт возьми! Этого ты не помнишь. - Нет. Его снял один из людей Лестрейда. - Они бы не стали его убивать, у полиции другие способы! - У него был пистолет. - У него была зажигалка! - Это знал только я.
Джон не оставляет попыток вернуть Шерлоку память. Настоящую, правильную память. Потому что Шерлок помнит все до мельчайших деталей. За исключением Джона.
Шерлоку весело. Все, что говорит Джон, звучит крайне убедительно. Он производит впечатление человека, верящего в собственные слова. Возможно, Джон идеально подготовленный агент. Возможно, он сумасшедший.
- Нас познакомил Майк Стэмфорт, в Бартсе. Тебе нужен был сосед, чтобы разделить ренту. - Мы с миссис Хадсон старые знакомые, она сделала мне скидку. Кроме того, у меня нет проблем с деньгами, Джон.
Джон ищет помощи. Миссис Хадсон каждый вечер заваривает ему чай с травами. У нее множество женских талантов. Один из них – совершенно незаметное уклонение от прямых ответов.
Шерлоку приятно. Шерлоку не нужно, чтобы в него верили, так он считает. Шерлоку нужно, чтобы его слушали. Джон слушает и не перестает восхищаться. Просто верит, когда на разъяснения нет времени. И безоговорочно доверяет. Шерлок считает это очень странным. - Ты не рассказал мне, что случилось в бассейне. - Хочешь послушать? - Ты говорил, что причина потери памяти может быть связана с сильнейшим эмоциональным потрясением. Сильный страх, если быть совсем точным. Джон кивает. - Один из способов борьбы со страхами – погружение в состояние страха. Ты врач, Джон, твои действия были нелогичны. - Ты был слаб, Шерлок! Твои головные боли, бессонница... - Ты не рассказал, Джон. Самый логичный вывод… - Я бы рассказал, Шерлок! Всему свое время. - Ты не рассказал, потому что сам не знал. Тебя там не было. Ты не мог этого помнить. - Отличный вывод, Шерлок! Просто гениально! - Вывод, Джон. Состоит в том, что ты не являешься шпионом Мориарти.
Джон рассказывает про Бассейн. Как раздался выстрел, и тело Шерлока надломлено покачнулось. Рассказывает, как закрывал Шерлока от пуль, как обрушился потолок, как надрывно смеялся Мориарти. Как Джон щурил слезящиеся глаза и дрожащими пальцами ощупывал голову, проверяя, только ли кровь пачкает темные волосы и стекает по виску. Шерлок помнит только выстрел и боль.
Шерлоку страшно. Не впервые в жизни, но впервые на его памяти. Страшно, когда вместо Джона он обнаруживает в квартире зашифрованное послание. Сущий пустяк, полнейшая скука. Он разгадывает код меньше, чем за пол-минуты, ему нужно меньше получаса, чтобы добраться до Джона. И до тех, кто рискнул его похитить. Все это делает страх необоснованным. Но он продолжает слышать его отголоски, когда они с Джоном уже возвращаются на Бейкер-Стрит.
- Ты не выглядел испуганным. - Не было повода. - Вот как. - Ты не помнишь, конечно. Но однажды ты меня уже находил и вытаскивал. - Китайская мафия, контрабандисты, заколка ценой в девять миллионов. - Именно. - По твоей версии тебя приняли за меня. Джон, это звучит не только неправдоподобно, но и абсолютно нелепо. - Не важно, как это звучит, Шерлок. Сегодня целью снова был ты, я лишь случайная приманка. Ты был им не по зубам, не нужно было много времени, чтобы это понять. Ты бы точно нашел их быстро. Меня бы ты вытащил почти наверняка. Для страха не было повода.
Джону становится почти все равно. Человеческая память – область до сих пор изученная лишь частично. Мозг Шерлока – еще большая загадка.
Шерлоку неспокойно. Он уверен в том, что хочет поверить всему тому, что рассказывает Джон. Несмотря на то, что данные, которыми он располагает, на сто процентов подтверждают обратное.
- Кто ты и что тебе нужно? – в голосе Джон различает подозрение, угрозу и, особенно сильно – любопытство. - Здорово, Шерлок. Но я опаздываю на работу, посмеемся над твоей несмешной шуткой вечером. - Интересно. Весьма оригинальная уловка. Но не более. - Что... Что ты делаешь?
Джон оказывается прижатым лицом к стене, с заломанными за спину руками. Шерлоку бы это не удалось, если бы Джон ожидал чего-то подобного. И если бы Шерлок не определил в Джоне военного.
Шерлок вызывает Лестрейда. Тот появляется действительно быстро. Он уводит Джона так же быстро, молча, нарочито грубо.
- Шерлок! Черт бы его подрал!.. Извини, Джон. Выбора у меня не было.
3
Джону не нравится чувствовать себя идиотом. Ему не нравится, когда с ним как с идиотом обращаются. Когда все, кто тебя окружает, знают больше чем ты и даже не собираются хоть что-то объяснить – это ужасно злит. Поэтому, когда он видит безошибочно узнаваемый силуэт Майкрофта, Джон чувствует облегчение и ярость.
- Отлично! Вы-то мне и нужны. - Доброе утро, доктор Уотсон. - Может, объясните мне, в чем дело? - Вы ведь уже наверняка сами знаете, в чем дело. - Очень бы Вас хотелось послушать. - Вы не любите лишних разговоров, так ведь, Джон? Джон выжидательно молчит. - Что ж, перейдем сразу к делу. Шерлок стирает Вас из памяти. - Да. Да, это сложно не заметить. Он меня не помнит. Майкрофт мягко улыбается. Джону эта улыбка не нравится. В ней он отчетливо видит очередное напоминание. О том, что все вокруг, в отличие от него, знают то, что как раз положено знать ему. - Доктор, Вы, должно быть, не расслышали меня. Шерлок Вас - стирает. - Стирает? Это… Это глупость какая-то, вы меня за идиота держите? Майкрофт склоняет голову на бок и приподнимает бровь. Он не имеет привычки повторять дважды столь простые речевые конструкции. Джон на самом деле не идиот, ему не всегда нужны подробные разъяснения. - То есть… Вы это на полном серьезе? Как с Солнечной Системой? Ненужная информация. - О, я бы не стал ограничиваться таким поверхностным ответом, мистер Уотсон. У Шерлока к Вам… Особое отношение. Джон молчит некоторое время. - Я – помеха. Сбой в системе. - Уже теплее, доктор. Сбой в системе, какое интересное сравнение… - Есть выход? - Как знать, как знать. - Вы не знаете. Тогда зачем вообще мне все это рассказывать? - Я лишь хотел довести до Вашего сведения. Это не остаточная амнезия или ее последствия. С мозгом Шерлока все в порядке, насколько это может быть с Шерлоком. Лечение, доктор Уотсон, традиционная медицина здесь бессильна. - А не традиционная? - Как знать.
Джон не пытается выяснить еще что-либо. Майкрофт дает понять, что сообщать еще что-либо не намерен. Их разговор завершает сигнал пришедшего SMS. «Нортамберленд-стрит, 22. Приходите, Джон. ШХ».
- Рассказал ему? - Суть проблемы, да. Лестрейд кивает. - Однако, я не уверен, что доктор понял истинную причину… проблемы. - Так ты не все рассказал? - Такие вещи… Им не следует быть озвученными сторонними лицами. - Не ожидал от тебя такой тактичности. Я бы даже назвал это романтичным, при других обстоятельствах, не столь специфических. Майкрофт улыбается. - Как такое вообще возможно? Ооо, конечно, глупый вопрос в данной ситуации, так ведь?
Джон звонит в больницу. На работе он не появляется, вместо этого - сидит напротив Шерлока в ресторане Анжело со свечкой на столе. Анжело его не узнает, правдоподобно делает вид, что не узнает. Этому Джон уже не удивляется. Он сидит и отвечает на вопросы Шерлока, который (Джон теперь окончательно убедился в этом) не знает Джона.
- Превосходно. - Превосходно? - Да. Я про степень Вашей информированности. Майкрофт всегда был педантом. И любителем нестандартных и эффектных решений. - Ты думаешь, что меня прислал Майкрофт. - Это не так? - Нет. - Интересно. Шерлок кивает и поднимается, быстро повязывая шарф. - И это все? - Да. Мне надо подумать. Джон остается. Раздраженный и потерянный. Совсем ненадолго. - Вы ведь доктор? - Да. - И Вы знаете специфику моей работы. - Да, знаю. - Не желаете составить компанию?
Джон знает наперед, что произойдет в ближайшие несколько часов. И относительно часов, следующих за ближайшими, тоже имеет некоторые предположения. У Шерлока есть дело. И, это даже смешно, Джон снова получает роль его коллеги. Действительно смешно, ведь сейчас он для Шерлока – не просто почти незнакомый человек. Человек, должно быть, подозрительный, по пока до конца не ясным мотивам оказавшийся в его квартире сегодня утром.
- Ты можешь остаться. - Остаться? - Я как раз собирался искать соседа, чтобы разделить ренту. Твои вещи, как я заметил, уже здесь. Мне кажется, все очевидно. - Не похоже, что у тебя проблемы с деньгами. - Вдвоем в любом случае получится дешевле. - Я ведь шпион. - Это может быть интересным.
Джон остается. Снова. Ему кажется, глупо и необоснованно, что выбора у него на самом деле не было. Миссис Хадсон улыбается ему сочувственно. Она, это Джон уже предвидел, не узнает его. При Шерлоке.
- Вот зачем Майкрофт прислал тебя. В качестве телохранителя. Какая скука. - Я бы обогатился, если бы мне за это платили. - О, ну конечно, чувства. Вытаскиваешь меня из-под пуль, рискуешь собственной жизнью, потому что… - Потому что ты идиот. Идиот, который лезет под пули. Не будь ты гениальным идиотом, было бы не так обидно.
Джон как никогда чувствует себя на своем месте. Следуя за Шерлоком, прикрывая Шерлока, отвечая (Джону хотелось бы в это верить) за Шерлока. Ему лишь совсем немного жаль, что свою жизнь он где-то незаметно потерял. И теперь, конечно, уже не найдет. Потому что не помнит, где потерял, и, что иногда ему самому кажется несколько странным, не хочет находить.
- У тебя появился близкий друг, смею полагать. - По твоей милости. Смею полагать. - Ах, порой ты фатально ошибаешься, Шерлок. Печально, что за твои ошибки приходится отвечать невинным людям. Впрочем, иногда это их собственный выбор… - Избавь меня, Майкрофт. Просто назови тему, лекцию по которой ты собираешься прочитать, и закончим на этом. - «Я клянусь, - медленно и четко проговаривает Майкрофт. - Если я полюблю кого-нибудь, я вычеркну этого человека из памяти». - Что за вздор ты несешь?! - «Чувства – это глупо». «Чувства – вещь, не достойнная моего гения». Бедный маленький наивный ребенок. Детская клятва. Такая глупость, такой пустяк, который должен был просто забыться. Но только не в твоем случае, Шерлок. Ты же… не обычный мальчик. Очень необычный мальчик. - О чем ты… - Бедный доктор, - продолжает, игнорируя Шерлока, Майкрофт. - Преданный, любящий, терпеливый Доктор Уотсон. Феноменальная преданность, смею заметить. Какая тонкая ирония... Недоумение на лице Шерлока сменяется догадкой и, почти сразу, пониманием. - Сколько? Лицо Майкрофта – немой насмешливый вопрос. - Не притворяйся, что не понял меня, Майкрофт! Сколько уже раз? - Дважды. И я готов поклясться, очень скоро счет увеличится.
Джон никогда не забывает о том, что он потенциальная помеха. Он делает все для того, чтобы не стать этой помехой в очередной раз. Ему кажется, что он нашел решение. Но истина этого парадоксального явления открывается с совершенно неожиданной для него стороны.
- Я люблю тебя! - Что, прости? - Я люблю тебя, Джон! - Эм… кхм. Замечательно, - первое слово, пришедшее Джону в голову. - Ты не понимаешь! - Шерлок нервно отшатывается и начинает кружить по комнате, - Я люблю тебя! - Да-да, я поня… - Я люблю, значит, я забуду тебя. Уже завтра, может, уже сейчас. Может, через мгновение я не узнаю тебя. Джон! - Успокойся! – не грубо, но настойчиво Джон останавливает его метания, примирительно вскидывая руки. - Не притворяйся. Я знаю, что это не в первый раз. Я уже… - Да, - спокойно соглашается Джон. - Я… Раньше я… говорил тебе..? - Нет. Молчание длится не слишком долго. Но достаточно для того, чтобы ощутить всю абсурдность и неловкость возникшей ситуации. - Шерлок. Раз ты понял, в чем дело, ты можешь это контролировать. - Я не могу это контролировать, это заложено в подсознании. Подсознание невозможно контролировать, ты должен это понимать, Джон. - Всегда есть способ. - О! Ну, конечно. Я могу его заблокировать! Это же очевидно! Мне всего лишь нельзя ложиться спать. Во сне подсознание наиболее активно. Все предельно просто! - О, Боже… Ты сейчас несешь полную чушь... - Да как ты не поймешь всей серьезности..!
Джону никогда не приходило в голову, что панику Шерлока можно успокоить при помощи поцелуя. Его может оправдать то, что он никогда раньше не сталкивался с паникующим Шерлоком. Но оправдания – это не то, чем заняты сейчас его мысли.
- Джон… - Просто заткнись и успокойся, Шерлок.
Джон сам предпочел бы забыть. Это было бы лучше, чем то, что ему предстоит сделать. Уйти. После того, что произошло. Впрочем, Джон обманывает себя. Уходить – это, конечно, тяжело, но забыть Шерлока было бы худшим, что могло с ним случиться. Правда в том, что он так больше не может. Не возможно вечно выдерживать тот факт, что тебя намеренно стирают из памяти. Пусть и неосознанно.
4
- Джон!
Шерлок оборачивается. Он стоит в аптеке и до конца не понимает, что здесь делает. Сегодня он проснулся после полудня. Не в своей спальне, в соседней - пустой. С затекшими мышцами и невыносимой головной болью. В квартире не обнаружилось ни одной таблетки. Странно (Шерлок был уверен в их наличии), но не более. У него всегда имелась альтернатива. Только незнакомый, но крайне убедительный внутренний голос настаивал на приобретении классических болеутоляющих.
- Шерлок! Что за военные действия ты тут устроил! Господи, дорогой, ты ужасно выглядишь, должно быть, подхватил этот страшный вирус! - Голова, миссис Хадсон. - Я заварю тебе чаю. Ах, милый… Тебе сейчас так нужен доктор… - тихо вздыхает миссис Хадсон, закрывая дверь. - Военный… - бездумно бормочет Шерлок, закрывая глаза.
Шерлок видит на каминной полке череп. Смотрит на него, не отрываясь. Он помнит - миссис Хадсон уносила череп. Зачем Миссис Хадсон его вернула? Зачем миссис Хадсон его забирала? Он не спрашивает, он решает загадку. Шерлоку нужно думать, иначе у него начинает болеть голова.
- Скучаешь? – тянет из кресла Майкрофт. - По работе. Да, - бросает Шерлок с дивана, - Неужели Британии снова нужна моя помощь? Мне не настолько тоскливо, Майкрофт. - Британии – нет. Но уверен, инспектор Лестрейд от некоторой помощи не откажется.
Шерлока новое дело разочаровывает быстро. Охота на серийного убийцу на деле – чистая фикция. Для охоты все слишком просто. Джон Уотсон – человек, который ему нужен. Шерлок видит его в конце длинного коридора. Узнает задолго до того, как прочитает имя на бэйдже. Невысокий врач приемной скорой помощи замечает его и предпринимает попытку скрыться. Очень глупо.
- Джон! Человек, неожиданно для Шерлока, замирает. - Доктор Уотсон! Плечи Джона расслаблено опускаются, и он оборачивается. Спокойный и уставший.
Шерлок осматривает подключенного к мониторам пациента. Джон молча протягивает ему корзину с разрезанной одеждой. Весьма предусмотрительно. Лежащий под капельницей мужчина – серийный убийца, пустивший кровь трем молодым студенткам медицинского колледжа. Попавший под фургон во время погони. Довольно глупо. Джон Уотсон, реанимировавший его полутора часами ранее, не кажется Шерлоку глупым. Он кажется Шерлоку подозрительным. Причин несколько.
- Вы поверили мне на слово, пустили к пациенту в тяжелом состоянии. - Этот человек с самого начала не вызывал доверия. - Я, по-вашему, вызываю доверие? - Мне кажется, окажи я сопротивление, результат был бы тем же. - Вы пытались скрыться. Когда меня увидели. - Обознался. Принял Вас за другого человека. - Неприятного? – зачем-то спрашивает Шерлок. - Того, с кем мне не следует встречаться, - уклончиво отвечает Джон.
Шерлок никогда не имеет целью - разобраться в собственных мотивах. Шерлок всегда имеет целью – достижение цели. Сейчас его цель – Джон Уотсон.
- Моя смена закончилась. В больнице хватает врачей. Почему вдруг именно я? - Мне нужна консультация специалиста, в котором я уверен. - Ну, здорово… И что же за серьезная проблема? - Головная боль.
Шерлок уверен в двух вещах. Он стоит в ординаторской напротив сидящего за столом Джона и чувствует, как больно пульсирует в голове кровь. Ему нужна квалифицированная помощь. Ему нужен Джон.
- Я играю на скрипке. - Это вряд ли может быть причиной, впрочем… - Я иногда играю по ночам. Ставлю на кухне химические эксперименты и могу несколько дней молча лежать на диване. - Я выпишу направление на… - Вы ищите квартиру. - Да... Да, ищу. - Вам не интересно, как я узнал это? - Могли услышать разговор медсестер. - Мог. Но на самом деле… - Видели, как я пролистывал газету с объявлениями. В моем шкафчике, внизу стоит сумка, на полке зубная щетка и бритвенный станок. А мешки под глазами говорят о дополнительных ночных дежурствах. Я что-то упустил? - Я могу предложить вам весьма неплохой вариант. - Нет!
Шерлок не упускает из виду мелькнувшее по лицу миссис Хадсон удивление. Знакомы? Возможно. Есть общая тайна? Наверняка. Шерлок не может не заметить отстраненность. Джон избегает любого телесного контакта. Брезгливость? Нет, он же врач. Страх прикосновений? Нет, тогда бы он был патологоанатомом. О! Ну, конечно. Нетерпимость.
- Я не гей. - Эм… я тоже. Это имеет какое-то значение? - Нет.
Шерлоку не свойственно делать поспешные выводы. Он знает, что они часто неправильны. Всегда нужно проверять. В любом случае, остался один ответ, теперь правильный – личное пространство. Проблемы с доверием.
- Снова вдвоем, - устало замечает Лестрейд. - Все еще таскаешь его за собой? – язвительно бросает Салли. - У него воистину золотое терпение, мой дорогой. Я иногда удивляюсь, как он только все это терпит? – вздыхает миссис Хадсон. - И почему он все еще с тобой..? – небрежно тянет Майкрофт. - Почему ты со мной? – спрашивает Шерлок. - Судьба у меня, видимо, такая, - обреченно улыбается Джон.
Шерлок никогда не стремился соответствовать чему-либо кроме собственных критериев. Он прекрасно отдает себе отчет в своем поведении и доходчиво дает понять, что ничего не станет менять. Это полностью устраивает его. Джона, по большей части, тоже. Шерлок в Судьбу не верит. Шерлок доверяет мотивам. Самый сильный мотив – любовь. Иногда он перегибает палку, намеренно. Это не проверка на прочность, Шерлок так развлекается. Так он проявляет внимание и заинтересованность. Иногда Шерлок проявляет заботу. Когда риск велик, он действует в одиночку. Такие поступки по-настоящему раздражают и злят Джона.
- Никогда не делай так, Шерлок! Больше никогда так не делай! - Ты странный, Джон. Я беспокоился о твоей безопасности. Мне казалось, за это следует благодарить. - Я бы поблагодарил тебя, побеспокойся ты о своей.
Шерлок держит Джона на руках. Он сидит, прислонившись спиной к выложенной плиткой стене, и просчитывает расстояние, которое способен преодолеть в нынешнем состоянии. Состояние крайне скверное. Но он совершенно точно не умрет сегодня. Состояние Джона его отвлекает. Джон его очень сильно отвлекает.
- Это даже хорошо... что ты забудешь. - Что? Что забуду, о чем ты? - Меня забудешь. Ты всегда забываешь. Я уже сбился со счета. - Джон, у тебя бред. Я был бы рад тебя послушать, правда, но тебе лучше молчать, пуля в легких. - Бред… - Джон тихо смеется. Это, конечно, был бы смех, если бы мог им быть при пуле в легких. - В любом случае, неважно… я даже рад. - Джон, - Шерлок хмурится. Мысли не путаются, мысли прячутся. - Джон, если это заставит тебя замолчать. Это, мне кажется, должно сработать. Так вот, Джон. Я не забуду. Я клянусь, я не забуду, только…
Шерлок чувствует - Джон в его руках расслабляется.
- Только держись, Джон. Пожалуйста.
5
- Джон. Первое слово, которое произносит Шерлок стоящему напротив высокому мужчине. Это Майкрофт, его брат. Они в больничной палате, и Шерлок только что пришел в себя. Ему не нужно объяснять, что случилось, каковы последствия и как долго он пролежит здесь еще. Майкрофт, конечно, знает, но это не мешает ему все озвучить. - Джон! – повторяет Шерлок не громче (громче он пока не может), но настойчивее. Бровь Майкрофта удивленно приподнимается. Губы неподвижны. Только спустя пару секунд они едва заметно поджимаются.
Шерлок чувствует головокружение. Он знает, что это может быть последствием травмы. Еще Шерлок знает, что его левая рука сломана, лучевая кость. Он чувствует, что не может пошевелить ни одной. Шерлок усиленно сглатывает - его тошнит. Он знает, что во рту пересохло, но чувствует вкус крови. Шерлок закрывает глаза, просто потому что держать их открытыми больно. Шерлок чувствует, что сейчас закричит, если не восстановит самоконтроль. Он знает, что не станет этого делать.
Джон стоит к нему спиной, немного в стороне. В белом халате, с больничной картой в руках. - Ты очень долго не приходил в себя. Очень долго, Шерлок. Можно сказать, ты был в коме, но твоя ЭЭГ… - Джон смотрит в карту. - Джон, - Шерлок смотрит на Джона. Джон стоит рядом и теперь смотрит на него. Очень внимательно, немного растерянно. Они смотрят друг на друга и улыбаются.
Шерлок был без сознания действительно долго. И это действительно была не кома. Для комы - слишком сильная мозговая активность. Шерлок считает это любопытным, на этом его интерес заканчивается.
Джона это беспокоит. Джон, по мнению Шерлока, слишком сильно беспокоится. Он каждый день проводит тесты на память, и каждый день обнаруживает, что Шерлок все прекрасно помнит. Гораздо лучше, чем сам Джон. Шерлок помнит все до мельчайших деталей. Кроме того, что было после бассейна.
- Он не помнит, что произошло. - Да, но он помнит Вас. - Не понимаю… - Вы напрасно ждете часа Х, Джон. Я могу ошибаться, конечно… - О, неужели? - В терминологии. Восстановление системы. Так это, кажется, называется. - Шерлок не компьютер! - Конечно, он не компьютер. Речь идет не о качестве материала, а о способах его использования. Шерлок выбрал довольно продуктивный способ, не находите? - К чему Вы клоните? - Восстановление системы, доктор Уотсон. Возвращение к точке, в которой произошла ошибка. Восстановление потерянных данных при утрате новых. Некоторые жертвы всегда неизбежны. Интереснее другое. Что послужило причиной, что запустило этот занятный процесс. Возможно, Вы это знаете? - Я думал, что все дело в обещании. Он, знаете, пообещал мне - не забывать. Только, если допустить, что Ваши слова все-таки не бред – не сходится. Он не может этого помнить. Обещания. - Ах, клятвы. Клятвы – это то, что оставляет отпечаток очень глубокий, доктор Уотсон. Как знать. Может, на месте старой глупой клятвы стоит еще более глупая. «Клянусь не забывать Джона Уотсона». Как Вам? Довольно глупо и весьма, по-детски, наивно. Что по мне, я бы назвал это… романтичным.
Шерлок знает, что из его памяти исчезли семнадцать с половиной месяцев. Он знает, что Джон рассказал не все. Знает, что у Джона есть причины, поэтому он не будет спрашивать или пытаться выяснить. Он не знает, как долго ему придется ждать, но он готов ждать столько, сколько понадобится Джону.
Джон не знает, хочет ли забыть эти семнадцать с половиной месяцев. Он не знает, расскажет ли когда-нибудь обо всем Шерлоку. Не знает, может ли все это повториться снова. Джон знает, что если Шерлок его когда-нибудь забудет, он все равно останется с ним.
Ну вот... Ну вот, блин! Ну опять! Это как подсмотреть в замочную скважину, нифига не понять, кроме как то, что хочется, наконец, дверь открыть и как следует все разглядеть. А тебе вместо этого задвигают эту замочную скважину огромным шкафом с другой стороны.
Переписали вчера. Как обычно, выбрали самый последний возможный день и самые последние два часа. С гораздо большей скоростью (в прошлый раз на запись было потрачено несколько дней) и с некоторым редактингом текста. А вот теперь вопрос - сколько времени на этот раз мне понадобится на сведение звука?